0

О кастовости внутри врачебного сообщества

mantry

Индийские мантры

В нашей стране социальное расслоение врачебного сообщества имело место на протяжении всего периода существования медицины, как системы здравоохранения. Кастовость могла немного варьировать и меняться в зависимости от уровня (районный, областной, республиканский) медицинского учреждения, наличия научной деятельности в нем и т.д., но общие принципы соблюдались практически везде и были одинаковы. По четкости иерархии, медицину может обогнать только воинский устав, и на равных с ней находится церковный. В структуре возможны исключения, но они только подтверждают правила. В настоящее время наличие данной системы вовсе не предполагает великий ум и врачебный талант у хирурга и тупоумие у терапевта. Данная статья это очередная попытка посмотреть на процессы изнутри. Проанализировать, что изменилось за последние несколько десятков лет в иерархической структуре врачей, как это влияет на качество оказываемой медицинской помощи и, чего ждать в будущем.

В советской медицине, наследницей, которой является также и украинская система, кастовая иерархия складывалась годами, независимо от предписаний партии и чиновничьих указов.

По аналогии с кастами в Индии расслоение можно охарактеризовать следующим образом:

На верхушке социальной пирамиды лечебных медучреждений находится главный врач и начмеды – каста брахманов (верховные жрецы и судьи);

Затем идет хирургический корпус, в котором также имеется свое расслоение, в зависимости от специальности, должности и наличия допуска в оперблок – каста кшатриев (воинов);

На ступеньку ниже находятся анестезиологи и реаниматологи, врачи диагностических специальностей (узисты, рентгенологи и др., но не сотрудники лабораторий), узкие специалисты терапевтических специальностей – вайшьи (торговцы, скотоводы и землевладельцы);

Каста шудр (крестьяне, работники, обслуга и др.) – участковых терапевтов, лаборантов и прочих врачей малопрестижных профессий.

Каста неприкасаемых отсутствовала в медицинской иерархии – но в некоторых учреждениях, к таковым относили патанатомов.

В целом это расслоение было незаметно для неподготовленного взора пациента, но общие черты медицинских специальностей народонаселением улавливались, что нашло отражение в анекдотах и фольклоре.

Хирургия приравнивалась к искусству (художественному мастерству). Хирурги всегда почитались, как специалисты способные не только назначить вовремя нужную таблетку, а еще обладавшие умением шаманить во внутренностях человека, при этом часто излечив его от болезни раз и навсегда.

В большинстве случаев система работала по принципу естественного обора, когда более умный и сообразительный студент при наличии хорошей координации рук и желании направлялся в хирургию. Хирурги проходили тщательный отбор в среде себе подобных и часто отбраковывались своими же коллегами. Неудачники, наравне с интернами и молодыми неоперенными специалистами, вынуждены были всю оставшуюся жизнь проводить время в перевязочной или, что еще хуже, выступали в роли терапевтов, ведя палату с до- и послеоперационными пациентами, не участвуя в хирургическом процессе.

Несмотря на неявственность границ между специальностями, переходы из касты в касту не приветствовались, но такие случаи были, особенно часто они происходили во времена социальных потрясений и катаклизмов, а также на переднем крае советской экспансии (войны, всенародные стройки и освоение новых территорий). В общем, система работала и весьма успешно, хирурги и терапевты получали приблизительно одинаковое гособеспечение. То, что зарабатывалось свыше нормы и происходило из благодарностей простых граждан не выходило за рамки одного похода в магазин. Кто хотел, мог переквалифицироваться и добиться желаемого.

Врачебная общественность, несмотря на кастовость, была сплоченным социальным субстратом, который мог защитить себя от внешнего воздействия, не вынося сор из избы в случае различных неурядиц с пациентами-террористами или проверок и комиссий. Среди врачей действовало правило цеховой поруки и деонтологии. В присутствии пациентов, редко, кто называл своего коллегу идиотом. Одновременно на пятиминутках устраивались жестокие разборы клинических случаев и неординарных ситуаций. И в целом это было правильно.

Но…

К концу 90-х годов ситуация поменялась коренным образом. Видя нежелание государства выполнять свои обязательства, хирурги первыми перешли к самообеспечению, тем более что большинство пациентов понимали опасность, исходившую от «голодного хирурга», и сами старались снизить все риски до минимума. Кроме того хирурги по большинству критериев были более «пассионарными» личностями в сравнение с терапевтами. В конечном итоге большинство специалистов хирургического профиля перешло от государственного обеспечения к собиранию благодарностей и щедрых даров от пациентов. На данный момент система сбора благ монетизировалась и трансформировалась в цены на оперативные вмешательства у того или иного хирурга (в рамках государственного учреждения). За хирургами подтянулись узкие специалисты и работники диагностических отделений. Тогда как каста шудр оставалась на иждивении у государства, довольствуясь продажей больничных, миссией диспетчеров (направление к нужному специалисту) и ускорителя обслуживания (преодоления очередей). В последнее время возросло влияние фармацевтов, и врачи стали заниматься продвижением лекарственных средств, за которые можно получить процент от фармфирмы.

Таким образом, на первый взгляд сформировалась справедливая системе, если не учитывать некоторых мелочей, которые кардинально меняют нравственные устои системы.

В советские времена большую роль играли связи и телефонные звонки. Крупные медицинские образовательные центры славились «позвоночностью», расцвет которой достиг максимума в 80-90-х годах прошлого столетия. В итоге часто толковые и талантливые люди оказывались позади своих менее толковых, но более удачливых товарищей. Последних старательно обучали и продвигали светила отечественной медицинской науки, но при отсутствии талантов и трудолюбия все шло в никуда, и протеже часто продолжали карьеру по партийной линии, или функционерами в многочисленных министерствах и ведомствах. Толковые же пробивали себе путь умом, напористостью, потом и кровью, и потому ценили свою специальность и боролись за нее до конца.

Другое дело сейчас. «Позвоночность» осталась в редуцированном виде, и трансформировалась в денежные отношения. При достаточной сумме денег, студент может освоить любую хирургическую специальность, его также будут старательно обучать, и при дополнительной оплате пускать в операционную. При этом задействовать мозг и талант совсем не обязательно, о репутации хирурга заботиться должен только сам хирург. Ну зарежет он пару десятков пациентов пока не научиться делать очередную манипуляцию, ну и что, пускай сам отвечает за свои поступки. Конечно, есть некоторые ограничители, начиная от заведующего отделением и заканчивая прокурором. Но все прекрасно знакомы с нюансами отечественной законодательной системы, и пациенту, особенно с небольшим финансовым запасом крайне трудно доказать, что он не сам себя прооперировал кухонным ножом. Кроме того, крайне остро, особенно на периферии, стоит вопрос того, что зрелые отцы-хирурги, заботясь о судьбе своих чад, стараются привить им любовь к медицине, создавая для них «зеленый коридор» и режим максимального благоприятствования в оперблоках. При этом закономерно, оставляя выжженную пустыню вокруг себя среди первоочередных правоприемников на работу в операционной – конкурентов себе и своему дитяти. Автору этой статьи известен случай, когда человек, будучи выпускником средней, хоть и специализированной школы, с уверенностью демонстрировал одноклассникам свою визитку нейрохирурга, только из тех соображений, что его отец ведущий нейрохирург одной из киевских клиник.

Таким образом, кастовость оформилась в полном соответствии с принципами индуизма. Она стала в высших кастах передаваться по наследству. Хорошо, когда яблоко недалеко упало, от яблони и всем больным повезло. А если нет. Как уже было сказано выше хирургия – это в первую очередь искусство. Кто придет на место замечательного хирурга-отца? Бестолковый мажор? При этом деньги, которые заплатит пациент, уже не имеют никакого значения, результат будет всегда одинаков – катастрофа.

В терапии эта проблема не стоит так остро, и многие безденежные, но толковые специалисты стараются выжать максимум в той ситуации, которая сложилась, плюнув на карьеру хирурга, они уходят в терапию, пытаясь доказать себе и остальным, что этим трудом также можно достичь больших результатов. И на самом деле такие возможности пока существуют, особенно если человек готов идти по научной стезе, но он тернист и долог и многие ломаются и уходят из медицины, окончательно разочаровавшись в ней.

Сообщество врачей сейчас расслоилось на касты настолько выражено, что даже не способно защитить себя на уровне больницы: хирурги предпочитают решать проблемы самостоятельно, терапевтами брахманы часто жертвуют, в угоду сохранения своей должности. Сегрегация по социальному статусу была и ранее, достигла своего пика и не позволяет человеку перепрыгнуть на другой уровень знаний и соответственно благ. Одновременно у врачей практически не осталось организаций, способных защитить их. Фейковые профсоюзы вызывают лишь усмешку.

В развитых странах также существуют касты врачей, они приблизительно также распределены по специальностям, но регуляторами отношений в первую очередь является общество, профессиональные ассоциации и рынок. По этой причине там очень редко можно встретить среди хирургов несколько поколений одной фамилии, не часто они встречаются среди терапевтов.

Следовательно, кастовость сыграло злую шутку с врачебной общественностью. Сегрегация, разобщенность и не способность их к объединению, отсутствие реальных регуляторов формирования каст, в лучшем понимании этого слова, незрелость профессиональных ассоциаций, бездарная политика в области последипломного образования, привели к тому, что реформой здравоохранения займутся уже не медики. Последним не понятна вся сложность сложившихся иерархических взаимоотношений внутри врачебной среды, и это может привести к решениям, которые катастрофически отразятся на некоторых специальностях. Пример тому вымирание как вида педиатров, неонатологов, терапевтов. Подмена этих специальностей семейными врачами и т.д. Не следует также забывать, что новые стратеги и реформаторы медицины также прошли через сегрегацию и кастовость, но уже в своих областях деятельности (юриспруденции и экономической сфере), и там также высока концентрация бестолковых мажоров, и ждать от них великих решений не приходится.

Выход из этого всего один – врачам следует создавать общества (лобби), способные влиять не только на внутренние процессы в своей среде, но и оказывать влияние на общественное мнение и политические процессы. А для начала врачам необходимо не молчать, а стараться высказывать свое мнение. Ответственность за создание таких течений лежит в первую очередь на брахманах и кштариях (главные врачи, хирурги, ученые от медицины). Иначе нью-реформаторы, «наворотят таких делов», которые еще долго придется расхлебывать и врачам и пациентам.

Володимир Савченко

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *

Цей сайт використовує Akismet для зменшення спаму. Дізнайтеся, як обробляються ваші дані коментарів.