0

«Страсти» по Щепотину

Алхимик  Питер Брейгель Старший

Алхимик. Питер Брейгель Старший

Последний год активно муссируется тема снятия с должности директора «Национального института рака». Эта тема то затихает, то актуализируется с новой силой, волнообразно перекатываясь от одного реформаторского министра, к другому. История отстранения от должности весьма интересна в контексте реформирования всей медицинской отрасли, и думаю, как было в свое время со снятием прокурора, будет всплывать на поверхность еще не один раз в зависимости от трансформаций политической обстановки.

Тем не менее, мне хотелось бы проанализировать не причинно-следственные связи снятия с должности одного конкретного директора Института, а в целом обозначить структуру, в которой руководитель научно-исследовательских заведения, является пожизненным представителем великого клана какой-либо медицинской специальности.

Говоря о профильных медицинских научно-исследовательских институтах, имеющих клинические базы, мне всегда представляется следующая эпическая картина:

«На высоких холмах, средь дремучих лесов и бескрайних полей возвышаются древние замки, стены которых насквозь пропитаны историей славных баталий и великих благородных и не очень рыцарей белого халата. На страже этих замков стоят тетушки санитарки и регистраторы, которые холодными взорами пропускают деревенщину из прилегающих селений, строгими и оценивающими взглядами рассматривают пациента и приглашают каждого на лобное место, где рыцари-профессора и всякое мелкопоместное дворянство (кандидаты медицинских наук, ассистенты и т.д.) проводят стрижку всего лишнего, что накоплено за недолгую жизнь простых тружеников полей и огородов. Конечно иногда в этих ручейках попадаются и высокопоставленные представители знатных и богатых родов, но тогда за их расходами и пребыванием в замке следит сам великий латифундист или его уполномоченный представитель».

Система стабильна и красива. Работа как научная, так и клиническая поставлена на конвейер и кипит. И всем хорошо.

Или не всем? И так ли все хорошо? И действительно ли научные заведения занимаются большой наукой?

Прецедент

За минувшую историю украинской государственности, это прецедент, когда директор крупного государственного научного-медицинского учреждения сопротивляется увольнению. Происходили ли ранее подобные снятия с поста? Думаю, происходили, может и не так часто, но все же имели место. Вспомним только скандальное назначение директора в институте Шалимова, или волну снятий с должностей в Харьковских медицинских научных учреждениях, или даже лишения прав верховного правителя самой Национальной академии медицинских наук в недалеком прошлом. Но в отличие от прошлых случаев, данные замещения, скорее всего, проходили на ультимативно-договорных началах. И человек, заслуженно и величаво, получив соответствующую сатисфакцию и компенсацию, уходил в тень, не особо сопротивляясь системе.

Что пошло не так в этот раз? Может дело в личности? Может человек оказался борцом, к тому же чувствующим несправедливость в отношении самого себя и решил побороться до последнего? Но это явно не так. Все люди, достигшие такого положения и получившие фактически неограниченную власть в свои руки, продержавшиеся при всех властях – в подавляющем большинстве своем являются борцами. Как правило, это большие стратеги и дипломаты, многим из которых удавалось не только преумножить свое величие, но и кардинально изменить ситуацию в угоду собственной выгоде. Как правило, слабым или высокодуховным людями пройти подобный кастинг не удавалось.

На самом деле произошедшее можно расценивать следующим образом. По каким-то причинам директор стал неугоден и его решили устранить. Но не так как это было ранее на договорных условиях, а открыто. Возмутившись «беспределом и беззаконием», было принято решение к борьбе и открытой конфронтации. Конфликтующие стороны явно не выносят на суд всю подноготную, но даже из того, что появляется в прессе, становится понятно, что у сторон еще достаточно козырей на руках. И каждая из них готова обвинить другую в нечистоплотности, подтасовке фактов и т.д.

Для чего это было нужно? Во-первых, показать плебсу борьбу с коррупцией и самоуправством в высших медицинских эшелонах, во-вторых, возможно, освободить место для своих людей, чтобы в последующем делать показательные выступления о роли и месте чиновников в развитии специализированной медицинской помощи населению и украинской науки в принципе. Не получилось.

В сухом остатке: громкий скандал, куча грязного белья из подвалов, запятнанная честь великих врачей и ученых.

Назад в будущее?

Министерство здравоохранения Украины (МЗ) – структура-мутант, которая существует только ради себя собой любимой, штампуя огромное количество приказиков, бумажек, часто задерживая подписание важных для работы практических врачей документов, доходя в этом деле до абсурда. Любой человек, заходящий в министерство, теряется в его бесконечных коридорах. К слову, министры не являются исключением из этого праила.

Вопрос: Откуда взялся этот левиафан? Простой ответ: Из советского прошлого, типичный имперский орган управления. Неповоротливый монстр, своеобразный толкиеновский дракон Смог, мирно спящий, когда в стране хорошо, и разнузданный и изворотливый беспредельщик во времена недоедания и передела собственности.

Но почему он до сих пор не уничтожен, ведь прошло уже 24 года, как империя рухнула, а большинство подобных учреждений умерло или остались в виде рудиментов, еще в эпоху приватизации и ухода представителей многих специальностей (инженеров, архитекторов, журналистов и т.д.) в свободное плавание? Медицина не прошла этот путь, остановившись на начальном промежуточном этапе приватизации. Большинство медицинских учреждений остаются в государственной системе здравоохранения, над этим всем стоит МЗ, пытаясь организованно управлять этой махиной, и немного контролируя слабый медицинский бизнес. На фоне неповоротливости и неадекватности МЗ, в больницах на местах появляются серые схемы приватизации медучреждений, когда они по документам остаются государственными, а на деле уже давно являются машинами для выкачки денег частными лицами и коммерческими структурами на разных уровнях государственного управления (районные, областные, национальные).

Прошлое

Нельзя говорить, что советская система здравоохранения была изначально плохой и не выполняла свою управленческую роль. По многим направлениям она действовала очень эффективно и прогрессивно. В научно-исследовательских институтах ковались научные кадры, сверху спускались научные задачи, которые нужно было выполнять в  течение пяти лет и т.д. Система работала.

Да и в те времена директор научно-исследовательского института был непререкаемой величиной. Но, во-первых это величие не было раздутым, это были реальные люди, заслужившие своего величия либо научной, либо врачебной работой. Под их имя зачастую создавалась научно-исследовательская база: вспомним Стражеско, Чеботарева, Яновского, Богомольца и др. Последним из могикан, пожалуй, можно назвать Н. Амосова. Большинство из них перешло еще из царской эпохи, и видело в новом строе огромный научный потенциал, необходимый для реализации собственных научных идей. Эти люди были, как правило, очень интеллигентны, корректны, и отличались незаурядной энергией (энергией жизни и созидания). Они пытались привить свой энтузиазм другим, и в первую очередь молодежи. И это было правильно.

Во-вторых, была выработана четкая система балансов и рычагов. Директор мог легко лишиться своего поста, если бы по партийной линии засомневались в благонадежности его кандидатуры. А в сталинские времена, мог легко отправиться вместе с семьей помогать родине на безграничных просторах Заполярья и Дальнего востока. Кроме того, была профсоюзная линия, по которой рядовым сотрудникам часто предлагались различные блага, начиная от поездки на курорты и заканчивая квартирами и автомобилями. Также была очень хорошая перспектива делегировать очень толкового своего сотрудника в Москву, на различные должности, как по научной линии, так и по административной части. Конечно, система не была идеальной (блат и «позвоночность» вместо коррупции; продвижение тупеньких, но с рабоче-крестьянской биографией и др.), но в общем компенсировала низкую зарплату ученого, включая медика.

Настоящее

Феодализм чистой воды никогда не мог создать истинную науку, особенно в области медицины. Да мне скажут знатоки медицинской истории, но ведь были же гении, такие как Парацельс, Авиценна и ряд других. Да, но это лишь исключение, которое, как известно, подтверждает правило. В феодальном государстве нельзя быть совершеннее, чем сам феодал. Феодал всегда лучше всех своих поданных, умнее и богаче их.

В нашей стране тоже не без этого – есть истинные ученые и хорошие умелые врачи, но не более того. Глобально медицинская наука делается ради научных званий и должностей, ради освоения денег на клинических исследованиях, но не ради науки и познания чего-то нового. Толковая молодежь стремиться на Запад, работая там, на задворках научной деятельности, принимаясь за работу, которую не хотят делать «аборигены». Те кто остаются, стремятся компенсировать затраты на покорение псевдонаучных вершин, добывая их всеми правдами и неправдами. Например, из родственников выкачиваются огромные деньги, на хирургическое лечение больного, которому по всем правилам необходимо только паллиативное лечение.

Директорам институтов такая ситуация на руку – их все устраивает. Периодические колыхания медицинского и научного эфира, в виде политических встрясок, завершаются жертвоприношениями одного-двух представителей этой когорты, но часто заканчивается просто небольшими волнениями.

Что может изменить ситуацию?

Наука сравнима с творчеством, и легко нарушить баланс, неразборчиво вмешиваясь в научную среду. Поэтому необходимо заранее и точно определится с целями и задачами подобных воздействий.

Что нужно государству: серые откатные схемы, в которых чиновники и администраторы будут зарабатывать «левые» деньги или нормально работающая система, обеспечивающая квалифицированное и качественное лечение, в которой есть место и для научных изысканий? Если первое, тогда все в порядке и ничего менять не надо, система эволюционирует сама, и рано или поздно будет легализована. При этом все медучреждения перейдут в частные владения. Это будет большая грязная борьба за собственность, в которой примут участие многие, но выйдут победителями олигархические единицы. Пока мы движемся в этом направлении, и в последнее время – семимильными шагами. В этих условиях ни врачу, ни пациенту, ни толковому ученому хорошо не будет.

Возможны и другие пути. Государство как институт, отображающий совокупный общественный интерес, должно научиться управлять своим научным потенциалом. В виде открытой системы грантов ставить задачи перед учеными, на конкурсной основе выделять деньги отдельным научным группам, способным правильно сформулировать алгоритм решения этих задач, оценить свои силы и затраты. По окончанию работы отчитаться аудиторской компании. Побочным продуктом такой системы могут стать научные изыскания. Никто не исключает в этих условиях других методов финансирования науки, например с участием фармфирм или частных лиц. Но это все должно находиться в строгих правовых рамках, и контролироваться по четко продуманной схеме, для поддержания должного уровня этичности и моральности медицинских исследований.

Как встроить в эту систему подготовку научного потенциала? А ни как. Ученые это часто люди не зубрежки-отличники, а очень организованные мыслители-мечтатели. Поэтому, скорее всего, в условиях новой системы будет проходить естественный отбор между желающими включиться в научное творчество. Человек должен желать работать в настоящей науке, не ради званий и должностей, а прежде всего из желания прикоснуться к чему-то тайному и неизведанному.

Заключение

В одной из книг одного из моих самых любимых философов и писателей Ивана Ефремова есть удачная мысль: «…только в начале своего существования любая религия живет и властвует над людьми, включая самых умных и сильных. Потом вместо веры происходит толкование, вместо праведной жизни – обряды, и все кончается лицемерием жрецов в их борьбе за сытую и почетную жизнь». Это определенно подходит и к нашей медицинской науке. Один в один. Когда советская наука зарождалась, в нее верили все, но сейчас – это инструмент для сытой и почетной жизни узкого круга лиц, абсолютно далеких от науки, а во многих случаях и от медицины.

Поэтому смена одного директора не повлияет на ситуацию в целом, так как это всего лишь смена одного жреца на другого, даже если это будет происходить на конкурсной основе.

Володимир Савченко

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *

Цей сайт використовує Akismet для зменшення спаму. Дізнайтеся, як обробляються ваші дані коментарів.